Ситуация с книгой бывшего зятя Назарбаева наглядно демонстрирует различия между демократическим и тоталитарными странами.
В отличие от неудачных семей, которые, согласно известному определению Льва Толстого, несчастливы каждая по своему, неудачные (читай недемократические) государства во многом очень схожи. По крайней мере, в отношении повышенной чувствительности их лидеров к критическим публикациям в свой адрес. В очередной раз это было подтверждено на примере Казахстана.
«Крестный тесть», книга о Нурсултане Назарбаеве, написанная его бывшим зятем Рахатом Алиевым, стала шоком для политической элиты страны. Она содержит большой объем инсайдерской информации, сплетен и документов о бессменном руководителе этого центральноазиатского государства с момента обретения им независимости.
Алиев, живущий ныне в добровольном изгнании в Вене, был заочно приговорен казахстанским судом по ряду серьезных обвинений к 40 годам тюрьмы. В «Крестном отце» он приводит подробности общественной и частной жизни Назарбаева, информацию, собранную им за годы работы на ключевых государственных постах, а также многочисленные семейные – и, предположительно, государственные – тайны. Президент обвиняется в автократии, описываются методы, используемые им для устранения политических оппонентов, раскрываются самые сокровенные секреты президентской семьи, включая «дитя любви» от некоей королевы красоты.
Власти пытаются предотвратить не только прочтение данного опуса кем-либо из граждан, но даже разговоры о его существовании. Представитель Генеральной прокуратуры заявил, что против каждого, кто прикоснется к этой книге, будет возбуждено уголовное дело: «Если вы дотронетесь до нее, то будете привлечены к ответственности. Там содержатся государственные секреты и фальшивые документы».
Основанием для этого запрета является принятый в 2000 году закон «Неприкосновенность первого президента Республики Казахстан». В нем говорится, что за исключением измены родине, Назарбаев не несет юридической ответственности за любые действия, совершенные им в качестве президента.
Тем не менее, запрет на прочтение книги и тем более на «прикосновение» к ней является прямым нарушением Конституции Казахстана, где провозглашается свобода слова. В Великобритании или Соединенных Штатах, например, такое решение ни за что не было бы поддержано в апелляционном суде.
В США Верховный Суд в 1931 году постановил, что за исключением весьма редких случаев, введение правительством «предварительного ограничения», то есть прекращение печатания книги, является антиконституционным. Причем в решении говорится, что в этом смысле не имеет значения, насколько правдива информация, приведенная в публикации. Точно так же не существенно, если неверные утверждения сделаны в адрес официального лица, которое считается непогрешимым. В таких случаях автор или издатель могут быть привлечены к ответственности за свои слова только после их опубликования.
Ограничение возможно лишь если страна находится в состоянии войны, и суд убежден, что публикация данной информации нанесет непоправимый ущерб безопасности государства. Власти могут также заблокировать распространение непристойной информации в целях защиты общественной нравственности. Однако для этого им необходимо доказать, что в противном случае будут нарушены общепринятые стандарты.
В 1971 году администрация президента Ричарда Никсона попыталась предотвратить публикацию так называемой «Книги Пентагона», совершенно секретного исследования по истории американского военного и политического присутствия во Вьетнаме с 1945 по 1967 гг., проведенного министерством обороны страны. Ей удалось-таки получить постановление федерального суда, предписывавшее The New York Times прекратить публикацию документов.
Однако газета обжаловала этот решение, сославшись на то, что они уже являются частью истории и должны быть доступны для общественности. И в конце концов Верховный Суд постановил, что запрет был неконституционным.
Интересно, сколько лет понадобится постсоветским странам, чтобы дойти до такого состояния?