В последние годы проблема энергетической безопасности вышла на первый план. Она затронула все страны мира и подтолкнула к активным и сопряженным с дополнительными рисками поискам решений.
Многие государства стали связывать свои надежды на обеспечение энергобезопасности с ядерной энергетикой и заявили о намерении строить свои собственные АЭС. В Беларуси тоже пришли к заключению о том, что надо успеть построить свою станцию в намеченные сроки.
Однако тенденции развития ядерной энергетики и мировой финансово-экономический кризис вносят существенные коррективы в эти планы. Ряд фундаментальных обоснований явно не выдерживает «проверку на прочность».
Не «ренессанс» а «декаданс»
Факты говорят о том, что ядерная энергетика сегодня находится далеко не в фазе «ренессанса». АЭС дают только 14% мирового производства электроэнергии. Даже без учета влияния мирового финансово-экономического кризиса крайне сложно замедлить или остановить постепенное сокращение этого объема примерно на 1% в год, что наблюдалось на протяжении нескольких последних лет.
На основе анализа данных Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) и Всемирной ядерной ассоциации (WNA) специалисты утверждают, что вопреки широко распространенным иллюзиям по поводу «ядерного ренессанса» в мире происходит обратный процесс.
Доля ядерной энергетики в мировом производстве электроэнергии упала с 18 % в 1993 г. до 14% в 2008. Электроэнергия, вырабатываемая всеми источниками, составляет в настоящее время 16% от всех видов потребляемой энергии, причем доля АЭС в этом «миксе» – менее 2,5%.
Наиболее развитые государства, в которых находится порядка 85% существующих ядерных реакторов, в течение ближайших 10 лет будут выводить из эксплуатации около 100 АЭС, выработавших свой ресурс. К ним можно добавить 200 исследовательских реакторов, множество медицинских и исследовательских установок, а также объектов ядерного топливного цикла. В результате вывод из эксплуатации превращается в большой бизнес, где расходы составляют сотни миллионов евро.
Например, в России к 2020 году 30-летний срок службы исчерпают 28 энергоблоков. Разработаны программы вывода блоков на Курской, Кольской, Билибинской, Ленинградской, Белоярской и Нововоронежской АЭС. Срок эксплуатации действующих энергоблоков с реакторами ВВЭР первого поколения и РБМК был продлен на 15, а с реакторами ВВЭР – на 25 лет, что сдвигает начало массовой остановки энергоблоков на 2016 год (http://www.atomic-energy.ru/node/4385).
В то же время, сегодня в мире строится 48 АЭС, причем 90% из них – в развивающихся странах. Даже если игнорировать тот факт, что планируемые сроки подключения АЭС к энергосетям часто не выдерживаются, маловероятно, что количество производимого ядерной энергетикой электричества в перспективе сохранится на прежнем уровне.
Кроме того, зависимость от уранового импорта значительно выше, чем от нефти или газа. В ближайшие годы прогнозируется падение нынешнего уровня предложения «гражданского» урана на мировых рынках (текущая потребность – примерно 65 000 т. в год). Это связано, во-первых, с исчерпанием т.н. «вторичных ресурсов» – запасов, накопленных за годы «холодной войны», а также полученных благодаря конверсии ядерных зарядов в реакторное топливо и, во-вторых, с тем, что ныне действующие урановые рудники не смогут компенсировать образовавшийся разрыв между спросом и предложением. Подготовка же к разработке новых месторождений потребует значительных затрат и времени.
Из-за проблем с обеспеченностью реакторным топливом в ближайшие 3-5 лет произойдет вынужденное сокращение производственных мощностей ядерной энергетики в пределах 10-20 GWe, т.е. возможно закрытие 5% всех ядерных реакторов, прежде всего в странах, не обладающих собственными месторождениями урана и обогатительными комплексами.
Разумеется, при вероятном росте спроса на уран – в случае реализации многих проектов АЭС – неизбежен рост цен и обострение конкуренции.
АЭС сегодня – непредсказуемо дорогой «суперджет», не имеющий посадочной полосы?
В мае нынешнего года Международное энергетическое агентство опубликовало доклад под названием «Воздействие финансово-экономического кризиса на глобальные инвестиции в энергетику». В нем констатируется, что во многих государствах мира кризис может привести к приостановке или полному отказу от вновь начатого строительства АЭС.
Ситуация в ядерной энергетике и мировой экономический кризис ставят под вопрос саму исходную точку отсчета. Удлиняются сроки строительства и ввода в эксплуатацию (например, в случае с белорусской АЭС начало строительства оказалось отложенным уже не менее чем на 1 год по сравнению с ранее запланированным графиком), проявляется тенденция к удорожанию возведения, эксплуатации и выводу из эксплуатации АЭС (в среднем около 37% от стоимости строительства). Однако это лишь видимая часть айсберга.
До сих пор ни одно государство в мире не имеет решения проблемы захоронения радиоактивных отходов, и по этой причине АЭС иронично называют «суперджетом, для которого до сих пор не создана посадочная полоса» (http://www.moskau.diplo.de/Vertretung/moskau/ru/04/Internationale__Polit...).
Во всех странах, обладающих ядерной энергетикой, остаются нерешенными (а энтузиастами АЭС намеренно отодвигаются на задний план) проблемы временного хранения, переработки, утилизации и окончательного захоронения радиоактивных отходов. К тому же, в каких бы ограниченных масштабах не происходил «ядерный ренессанс», он неизбежно влечет за собой новую зависимость стран, создающих ядерную энергетику, от отдельных государств или их консорциумов, выступающих в роли поставщиков ядерного топлива и/или реципиентов радиоактивных отходов.
При более широком использовании ядерного топлива будет нарастать и объем его отходов. Соответственно, будут возрастать и стоимость их хранения, переработки и захоронения.
Некоторые риски сегодняшних проектов АЭС выглядят следующим образом:
• «суперджет» может оказаться недостроенным и не взлетит;
• «суперджет» технологически и морально устареет еще на середине полета;
• «посадочной полосы» может так и не найтись…
Региональный «ядерный ренессанс» как риск перепроизводства
При условии одновременной реализации программ ядерной энергетики в Беларуси и соседних странах выгоды для нашей страны выглядят отнюдь не однозначными.
Для усиления связи с энергосистемой Польши предлагается строительство линии электропередачи напряжением 400 кВ «Россь (Беларусь) – Белосток – Нарев (Польша)» со вставкой постоянного тока и осуществление на этой основе транзита и экспорта электрической энергии в Польшу с годовым объемом до 6 млрд. кВтч (http://www.minenergo.gov.by/). Однако Польша сама планирует строительство АЭС на своей территории (помимо того, что собирается принять долевое участие в создании АЭС на территории Литвы).
На днях были обнародованы планы строительства. Намечено построить две АЭС, каждая мощностью по 3000 MWe, с двумя или тремя энергоблоками. Предполагается, что первая из них будет введена в эксплуатацию к 2021 г., т.е. примерно в те же сроки, что и Балтийская АЭС в Калининградской области (2300 MWe) и новая АЭС в Литве (3400 MWe) (http://www.world-nuclear-news.org/NN_Nuclear_power_shapes_up_in_Poland_1...).
Таким образом, надежды на то, что образовавшиеся в результате работы белорусской атомной станции излишки электроэнергии будут востребованы соседями, могут оказаться неоправданно завышенными.
«Призрак» энергетической революции против энергетического кризиса
Риски безопасности, терактов, распространения и т. д., сопряженные с развитием ядерной энергетики в государствах, где отсутствуют необходимая инфраструктура и организационная культура ядерной безопасности, могут показаться неизбежными в условиях, когда требуется делать невозможное в попытке удовлетворить растущие энергетические потребности и одновременно уменьшить выбросы парниковых газов в атмосферу. Однако это лишь кажущаяся дилемма. Глобальный экономический кризис побуждает к инновационному мышлению.
В ответ на кризис Всемирный совет по возобновляемой энергии (WCRE), образованный в 2001 году, выдвинул оригинальное контрпредложение по глобальному распространению, но не ядерной, а возобновляемой энергетики. По парадоксальной аналогии с Договором о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) Совет призывает к подписанию «Договора о распространении возобновляемой энергии» и учреждению Агентства по возобновляемой энергии (опять же по парадоксальной аналогии с влиятельным Международным агентством по атомной энергии).
При всей внешней эпатажности данное предложение можно рассматривать не столько в качестве «антитезиса» ДНЯО, сколько как его крайне важное в нынешних обстоятельствах дополнение. Речь идет о том, что государства, обладающие ядерными технологиями, могут дополнительно реализовывать свои обязательства согласно статье IV ДНЯО путем предоставления нуждающимся государствам технологий получения возобновляемой энергии, отдавая последним приоритет (когда возможно) и не ограничиваясь лишь ядерным вариантом.
Новое прочтение канонических положений Договора о нераспространении перекликается с решением министров энергетики «Большой восьмерки» на встрече в Риме в мае нынешнего года о начале создания многосторонней технологической платформы, объединяющей разнообразные способы производства энергии с низкими выбросами парниковых газов. Ядерная энергетика – не абсолютная панацея и, по мнению ведущих специалистов и полисимейкеров, может претендовать лишь на небольшую нишу в национальном «миксе» (пакете) источников энергии.
Кстати, решения «Большой восьмерки» созвучны с позицией белорусской дипломатии, которая на 62-й сессии Генеральной Ассамблеи в 2007 году выступила с предложением создать под эгидой ООН международный механизм обеспечения доступности для всех государств современных передовых технологий использования новых и возобновляемых источников энергии (http://www.mfa.gov.by/ru/foreign-policy/international-organizations/belU...). Время пришло…